АРТЁМ СТРЕМЯННИКОВ Дезертир и ромашка (2000 г.) ------------------ Когда-то я был на поле, полном прекрасных цветов. Я лежал среди них, размышляя о том, как всё же хитро устроен мир. Что бы ни происходило, где-то, в отдалён- нейшем от забот его уголке, всегда растут ромашки. И я сравнивал: - себя - с миром. - мир - с ромашкой. - поле - с собой. Над головой кувыркались бабочки и боевые вертолёты. Шёл какой-то бой, но я был вне его - и в ромашковом поле, и в во-о-он той капустнице, но не в бою. Перед моими глазами на миг призраком показалась чернобородая физиономия в бандане цвета весенней травы, борода ваххабита была залита кетчупом... "Что тут делает повар?" - попыталась пробиться в мою голову мысль, но не сумела и осталась там же, где и "кобры" - хотя и не в небе, конечно. "Странно, - рискнула пробиться ещё одна мыслишка, - как эти стрекозки, такие одинаковые, стреляют друг в дру- га... А вот бабочки, такие разные, - нет... И одинаковые тоже - нет... Дела!" А вот - что-то бок зачесался, потянулся рукой не глядя - под рукой что-то гла- денькое, кругленькое... Довольно прочное. "Долго будешь валяться, %#@?!" - снова не дошла до цели мысль... А, нет - это просто голос. Это подбежал "контрабас" - контрактник со стороны во-о-он той стрекозки, что как раз пытается заслонять солнце. Я его сапог и ощупывал, а он в это время пинал меня по рёбрам, наверное... Или поталкивал - не понять было. И, наверное, тоже сравнивал: - себя - с миром, - мир - с "коброй", - небо - с собой. Скажи-ка мне, ромашка, почему бабочки садятся на тебя, пьют нектар, взлетают - а ты просто растёшь на этом поле, не двигаешься, только просыпаешься утром, на солнышко днём любуешься, а вечером - сладко потягиваешься и засыпаешь? Только- -то и дела тебе, что тянуться к солнцу, не порхать вверх-вниз "и в другие сто- роны", как наш сержант иногда шутит... Наверное, права ты, жёлтое седовласое личико, - что скакать по сторонам, если там - такие же ромашки растут? Будет борьба за место под солнцем, во-о-он, ты только глянь, тот самый повар бородатый валяется, устал, бедняга, - как он, ты будешь загораживать солнце другим - только оттого, что тебе на своём месте не сиделось? "$%#@#, я кому сказзал, а-ну-вззял-винтовку-встал-побежжал!" - я улыбался: как какая-то муха, раззззуделся, разжжжужжжался, а ещё около солнышка две стрекозы вьются, чёрные, блестящие, ляпают-бякают по воздуху стальными крылышками... Ой, да ромашенька-цветок, север-запад-юг-восток, против стрелки часовой, да по песне ветровой, - расскажи-ка мне, ромашка, что мы сделали с тобой?.. Ромашка-ромашка, копирка-бумажка, жёлтенький цветочек, белый лепесточек, здесь растёшь ты, прорастаешь, ах, какая благодать, неужели ж ты от МИРА - ЧЕЛОВЕКОМ хочешь стать?.. Ты не бойся меня, моя миленькая, полежу я, поваляюсь, да уйду скоро я - дезер- тир, не дезертир я - слышишь, помни меня!.. - ...Ну, встал, наконец-то, - в глазах "контрабаса" искренняя радость, слова - нарочито безразличные, - я уж думал, тебя вон тот хлопнул. Быстрее! Я перешагнул труп чеченца с простреленным виском, поднял винтовку - и для меня снова стали иметь значение бьющие смертью "кобры" над головой, ваххабиты-снай- перы на недалёкой скале, свои парни - такие же, как и я, контрактники, которым не платят уже третий месяц, фугасы, мины, гранаты, ракеты... ...Ромашка, помни меня. Может, от этого и у меня проснётся память.